ЛИМУЗЕН
Когда-то земли Лимузена населяли люди древнего галльского племени лемовис. Отсюда и пошло название провинции.
Не так-то уж обширны земли Лимузена, да и плодородными их не назовёшь. По берегам рек Вьенны и Крёзы издревле выращивали крестьяне пшеницу, гречиху, ячмень, лён, картофель, овощи. Но хлеба всегда не хватало. Поэтому с давних пор повелось в этой провинции, что люди покидали свои селения и уходили в поисках работы и заработка в другие провинции, в крупные города. Те, что оставались, пытались помочь себе тем, что разводили овец, птиц, ставили ульи с пчёлами. Постепенно лимузенцы научились выращивать хорошие сорта яблок, а из них делать душистый напиток — сидр.
Но слава этих земель — не в сидре. В горах лимузенцы нашли каолин — чудо-глину для выделки фарфора и фаянса. Стали возникать фабрики, выпускающие отличную посуду. В главном городе Лимузена — Лиможе — таких фабрик стало больше пятидесяти. Делают на них не только тарелки и чашки, но и красивые статуэтки, известные по всей Европе.
Позже в горах Лимузена были найдены медные и железные руды, каменный уголь, олово, стали разрабатываться граниты и кварциты, но первое место в горных разработках всё равно принадлежит каолину. Поспорить с лиможским фарфором могут разве что чудесные эмали, которые начали изготовляться в том же Лиможе с конца XVIII века...
Сейчас на территории исторической провинции Лимузен расположены департаменты Корез и Верхняя Вьенна.
ДОЧЬ И ПАДЧЕРИЦА
Жили в одной деревне вдовец и вдова. Сговорились они пожениться. У вдовы была дочь, которую она любила и баловала, и у вдовца была дочь. Мачеха, как водится, невзлюбила падчерицу.
Как только наступал вечер, мать говорила дочери:
— Сандреза, поди ляг, сон человеку на пользу. А ты, Фурдьера, — обращалась она к падчерице, — закончишь свои девять куделей и можешь идти спать.
А когда они выросли, их выдали замуж.
— Не худо бы навестить наших дочек, — говорит как-то старуха мужу. — Надо поглядеть, как живут.
— Это ты верно сказала, — одобрил старик.
Не долго думая, собрались отец с матерью и отправились в соседнюю деревню. Сначала они решили заглянуть к Сандрезе.
Дело было к полудню, когда они постучались к ней. Сандреза была ещё в постели.
— Кто там? — спросила она и зевнула во весь рот.
— Отец с матерью.
— Погодите, сейчас встану и отопру.
Вскочила она, схватила веник и давай скорее подметать у двери, чтобы можно было пройти. И только тогда, когда убрала кучу мусора, открыла дверь.
Увидев дочь, ахнула старуха: до того Сандреза была грязная, в таком засаленном платье, что можно было подумать: и не мылась она со дня свадьбы.
Огляделись родители — в комнате беспорядок, грязь.
— А куда девались веретено, прялка и конопля, что мы тебе дали в приданое? Что-то их не видать в комнате, — допытывались родители. — А что с поросёнком? Разжирел небось?
На что дочь отвечала:
— Всё лежит на том месте, куда вы положили, я до них не дотрагивалась. А поросёнок в хлеву.
Пошли старики в хлев. На свинью было жаль глядеть, такая она была тощая.
Спросили у дочери, где у неё хлеб. Бедняги уже успели проголодаться, из дому-то они вышли чуть забрезжило!..
— А там, на полке. Как вы его положили, так он там и лежит с самой свадьбы. Я ведь почти не ем, всё сплю, — пробурчала дочь.
Огорчились старики, услышав такие речи, и поспешили к падчерице.
Пришли. Видят, падчерица хорошо одета, в доме чистота, порядок.
Стали они её расспрашивать, куда девалось всё то, что ей дали в приданое.
Падчерица подвела их к полкам.
— Вот что я выткала из вашей конопли. — И показала им несколько штук полотна да полный шкаф белья. Пригласила отца с мачехой отобедать. И подала на стол пирог с мясом, жареную свинину, сыр, огромный пшеничный каравай и круглый пирог из ржаной муки.
— Ешьте на здоровье всё, что понравится, — угощала она стариков.
За обедом родители поинтересовались, куда девалась свинья, что ей дали из дому.
Отвела она их в свинарник. Там они увидели двух свиней. И до того они были жирные, что не могли подняться.
Старик остался доволен всем, что увидел, а старуха приуныла. И оба воротились домой.
Вскоре дочь старика пришла к старухиной дочке и говорит:
— Пойдём навестим родителей. Они побывали у нас, а мы ещё у них не были. Даже совестно.
— Верно, — согласилась Сандреза, потягиваясь. — Тебе легко говорить. У тебя есть всё, чтоб показаться в люди, и одежда нарядная и лошади красивые, а у меня ничего нет.
На что Фурдьера отвечала:
— Ведь не к чужим едем, а к своим. У тебя твой хромой осёл ещё жив?
— Жив. Но у меня нет шали.
— Тряпка, чем берут горшки из очага, сойдёт вместо шали. Намотаешь на шею, никто и не разберётся.
— А что я надену на голову?
— Надень на голову котелок, если он ещё цел.
Сандреза так и сделала. Обе отправились. Старикова дочь впереди едет верхом на лошади в дорогой упряжи, а старухина дочь далеко сзади трусит на осле.
Увидели родители гостью. Старик из дому выбежал, помог дочери сойти с лошади.
— А где же Сандреза? — спрашивает мачеха. — Она что, не приехала?
— Она сзади едет.
Наконец видят, появилась Сандреза на своём хромом ослике. Котелок на голове еле держится, грохочет.
Мать подбежала к ней, чтоб помочь слезть с осла, а в этот момент осёл споткнулся, нога-то у него была больная, котелок слетел с головы дочери, угодил в мать и чуть не убил её.
С той поры Сандреза и Фурдьера поссорились. Да и как дружить умному с глупым, а работящему с ленивым.
ВОЛК, ЛИСА И ВЫДРА
Однажды волк, лиса и выдра решили вырастить свинью. Где только могли, собирали они для неё картошку, жёлуди. Но как только речь заходила о свинье, волк заявлял: «Моя свинья». Лиса неизменно ему отвечала: «Волк, ты всегда говоришь: «Моя свинья», — а ведь она принадлежит нам троим, каждому поровну». Выдра же на это говорила: «Поживём — увидим!»
Когда свинья достаточно разжирела, её закололи. Волк пожелал тут же съесть свою часть, но выдра, у которой на это были свои соображения, сказала ему:
— Неужели ты собираешься есть немытую тушу? Погляди, какие у неё грязные уши. Пруд от нас — рукой подать, отнесём свинью туда, вымоем как следует, и она станет ещё аппетитнее.
Все трое дружно потащили свинью к пруду. Волк ухватил её за задние ноги, лиса за хвост, а выдра вцепилась в передние ноги.
— Держите её, — сказала выдра, — а я залезу в пруд и вымою ей уши.
Но вместо того, чтобы мыть свинье уши, выдра дёрнула её что есть силы и потащила в воду.
Лиса держала тушу за хвост до тех пор, пока у неё самой не заскользили ноги.
— Держи хорошенько! — крикнула она волку. — Крепче держи! Я не могу, я падаю!..
— Я тоже падаю, — прорычал волк.
Никто из них не удержался. Упала лиса. Упал и волк.
А выдра утащила свинью в воду и спрятала под корнями старой ольхи, росшей на островке посредине пруда
— Отдай нам нашу долю! — закричала лиса.
— Не отдашь — худо тебе будет! — пригрозил волк.
Но сколько они ни вопили и ни грозились, сколько ни бегали вокруг пруда, ничего не получили. Выдра съела свинью одна.
НИВЕРНЕ
Чего только не претерпела за долгую свою историю эта провинция!
Сначала на её землях тихо и мирно жили галльские племена: эдуи и сеноны. Потом Ниверне завоевали римляне. Было время — провинция состояла из восьми небольших областей. Было другое время — Ниверне была графством. Затем — стала герцогством. То она принадлежала Фландрии, то переходила к Бургундии. В 1659 году кардинал Мазарини просто купил Ниверне со всеми её лиственными и хвойными лесами, горами, замками, полями и людьми. Купил и отдал своему племяннику Манчини.
Порою было даже трудно понять: воюет Ниверне или живёт временно спокойно?.. Пока знатные сеньоры ломали из-за Ниверне свои шпаги в многочисленных стычках, опустошали кошельки в придворных интригах и в щегольстве, крестьяне тем временем мирно пасли коров, выращивали виноград, снимали неплохие урожаи овощей. Вот если сеньоры начинали драться не на шутку — тогда доставалось и крестьянам: их снимали с земель, вооружали пиками и копьями и гнали в сражения.
Столица Ниверне — город Невер. Когда-то Юлий Цезарь держал в нём казначейство своей огромной армии. Город от этого — увы! — не разбогател.
Сейчас былая провинция Ниверне стала департаментом Ньевр.
ТАЙНЫ ПАПАШИ —ДЛИННОГО НОСА
Жили некогда два короля. Земли их были по соседству. Конечно, короли враждовали между собой, и почти всегда одна из сторон оказывалась побитой.
Между двумя королевствами протекала широкая река. А моста через неё не было. Надо было перебираться вплавь. А вдруг на той стороне засада? Тут без разведки не обойтись. И поэтому в войсках обоих королей были разведчики.
Был среди них один — просто чудо-разведчик: у него были зоркие-презоркие глаза и удивительно чуткие уши. Правда, король об этом не знал...
И случилось так, что этот разведчик забрался однажды на вершину дуба, росшего у самой реки, и стал следить: что делается на другом берегу? Вскоре он разглядел группу ребятишек, сидевших возле костра. Потом увидел, как к костру подошёл какой-то человек с непомерно длинным носом, и все ребятишки загалдели:
— Папаша — Длинный нос!
— Здравствуйте, Папаша — Длинный нос!
— Нет ли каких-нибудь новостей, Папаша — Длинный нос?
— Есть, конечно. У меня всегда есть для вас новости.
— Расскажите! Расскажите!
— Хорошо, я расскажу вам, — отвечал Папаша — Длинный нос, — только — чур! — никому ни звука. Как вы знаете, два короля ведут войну. И ни один из них никак не может переправиться через эту реку. А между тем в лесу на той стороне есть Красное дерево. Стоит срубить с него ветку и бросить её на воду — в этом месте тут же появится хороший мост. Крик-крак! Кто об этом обмолвится — тот превратится в камень!
Едва успел старик закончить свой рассказ, как разведчик, слышавший всё слово в слово, чуть не кубарем скатился на землю и побежал искать Красное дерево. Нашёл. Тут же срубил ветку и побежал к своему королю.
— Государь, — сказал он, — я берусь этой ночью перекинуть через реку мост. Готовьте армию и ни о чём меня не спрашивайте.
— Если ты сделаешь это, — ответил король, — я щедро тебя награжу.
Только успел разведчик положить ветку на воду, как она стала расти, шириться, вытягиваться и скоро превратилась в крепкий широкий мост. Армия короля напала врасплох на армию другого короля и крепко её поколотила.
Но враги не хотели считать себя побеждёнными. Они кинулись в ответную атаку и снова одержали верх, отогнав противника на его берег.
Тогда разведчик снова отправился к дубу, снова залез на его верхушку и стал смотреть на чужой берег. Вскоре он опять увидел ребятишек и шагающего к костру Папашу — Длинный нос.
— Здравствуйте, милые детки!
— Здравствуйте, Папаша — Длинный нос! Что новенького?
— Есть у меня для вас новость... Но уговор: никому ни слова! Король с того берега сумел построить мост, но не смог победить нашего короля. Не знает он, что в лесу на его берегу есть одно дуплистое дерево. Если взять немножечко трухи из его гнилого корня и бросить её в лицо врагу во время боя — все солдаты ослепнут. Крик-крак! Кто об этом обмолвится — тот превратится в камень!
Разведчик, довольный, что узнал новую тайну, побежал искать дуплистое дерево, а вечером уже докладывал своему королю:
— Государь, атакуйте противника! Назначьте на утро бой, а меня поставьте в первую цепь. Только постройте войско так, чтобы ветер дул в сторону врага. Клянусь, что мы выиграем и эту битву!
— Ты не обманул меня в прошлый раз, я верю тебе, — ответил король. — И если мы победим, я щедро награжу тебя.
Наутро завязался бой. Во время атаки разведчик кинул в сторону врага горсть трухи. Поднялись клубы дыма. Вражеские солдаты стали слепнуть, задыхаться, в страхе побежали прочь с поля сражения. Битва была выиграна. Король с того берега вынужден был сдаться.
Разведчик стал прославленным героем. В тот же вечер его вызвал король.
— Я обещал щедро наградить тебя, — сказал король. — Ты достоин стать мужем моей дочери.
Ну и хороша же была принцесса! Разведчик, который давно уже был в неё влюблён и только не смел в этом признаться, чувствовал себя самым счастливым человеком на всём белом свете! Целые дни проводил он возле своей невесты. Время проходило то в прогулках, то в увеселениях. Однажды принцесса спросила:
— Скажите, друг мой, как это вам удалось за одну ночь соорудить мост через такую широкую реку? И что это был за порошок, которым вы так ловко ослепили врага?
Влюблённый офицер был заворожён красотой принцессы, он совсем забыл об осторожности и поведал ей все секреты, которые услышал на берегу. Но едва он успел закончить свой рассказ, как тут же на глазах принцессы окаменел.
Испуганная принцесса стала звать на помощь. Сбежались все, кто только был в замке. В том числе и дядюшка разведчика.
Принцесса слово в слово передала рассказ своего жениха — и в то же мгновение сама превратилась в каменную статую.
Отчаянию короля не было границ. По всему королевству был объявлен траур.
Особенно горевал дядюшка жениха. Надобно сказать, что этому дядюшке очень хотелось приблизиться к королю, он уже видел себя вельможей — и вдруг — такое несчастье!
Дядюшка не переставал думать о рассказе принцессы и ещё о том, как вернуть к жизни своего племянника и его невесту. Он решил повидать таинственного человека с длинным носом и тоже пошёл в лес, взобрался на высокий дуб и убедился, что всё, рассказанное принцессой, правда. На том берегу реки, на полянке был разложен костёр, вокруг него сидели дети, и вскоре к ним подошёл человек с необыкновенно длинным носом.
— Здравствуйте, Папаша — Длинный нос! — закричали дети.
— Здравствуйте, милые детки!
— Есть ли у вас какие-нибудь интересные новости, Папаша — Длинный нос?
— А как же! Для вас у меня всегда есть интересные новости. Но только вы об этом — молчок! В прошлый раз, когда я рассказывал вам про короля с того берега, один из его разведчиков подслушал все мои тайны. Но он не умел беречь чужие секреты, он всё рассказал принцессе и превратился в камень. Эта участь постигла и принцессу, повторившую его рассказ. Сейчас всё соседнее королевство в трауре. Вот что значит не уметь держать язык за зубами! Вы меня поняли? А между тем в лесу на том берегу есть ручей, прикрытый сверху стеклом. Если приподнять стекло и набрать из ручья немного воды, а потом брызнуть ею на окаменевших людей — они оживут. Но — крик-крак! — об этом ни слова. Кто откроет тайну — сам превратится в камень.
Дядюшка разведчика слышал много хуже своего племянника, но главное он всё-таки понял и тут же поспешил на поиски ручья, прикрытого стеклом. Только к вечеру нашёл он его, набрал воды и вернулся в замок. Едва успел он брызнуть несколько капель на своего племянника, как тот моментально ожил. Дядюшка брызнул водой на каменную статую принцессы. Мгновенно ожила и она.
Замок ликовал! Все стали готовиться к свадьбе, которую вскоре и сыграли. И если бы мне пришлось рассказывать вам, как там было весело, понадобилось бы время от сегодня до завтра. Единственно, что я могу добавить, так это о том, что прожили молодые долго и счастливо. Никогда им не мешали никакие войны.
ЛИСА И КОТ
Договорились однажды Лиса и Кот охотиться вместе. Вышли они на охоту. Поймали крысу.
— Ну, что нам с ней делать? — вздохнула Лиса. — Делить? Так что тут делить? Она ведь совсем махонькая.
— Отнесём её на ярмарку, — предложил Кот. — Там всё покупают, и нашу крысу купят. А денежки пополам разделим.
— Твой совет не так уж плох, — отозвалась Лиса. — Только как же мы пройдём мимо собак, что стерегут замок сеньора?
— Тут надо что-то придумать, — ответил Кот. — Надо найти какое-нибудь средство. Неужели у тебя, Лиса, нет смекалки?
— Ну, вот ещё! У меня разных хитростей целый мешок! Есть ли они у тебя-то?..
— У меня всего только одно средство, — ответил Кот. — Но зато верное.
— Тогда — в путь!
И отправились Лиса с Котом на ярмарку.
Идут себе потихоньку. Кот крысу несёт, Лиса хвостом помахивает. Чем ближе к замку сеньора подходят — тем тише ступают, осторожнее.
Но собаки на то и собаки, чтобы издали чувствовать врага. Сначала они задрали носы и стали принюхиваться. Потом заворчали. А потом как залают, как бросятся навстречу путникам!
Кот тут же вскарабкался на самую верхушку толстенного дуба. А Лиса, конечно, пустилась наутёк. Все собаки — за ней.
Сидит Кот на дубу и кричит сверху:
— Эй, кума, скорее развязывай свой мешок! Обо мне не беспокойся. Я пока закушу нашей добычей. Всё равно ведь теперь уж не продать её на ярмарке.
ХОЛОД, ЖАРА И ВЕТЕР
Однажды Холод, Жара и Ветер отправились путешествовать.
Шли они шли и повстречали в пути человека. Тот учтиво поклонился путникам и сказал:
— Приветствую одного из троих! — и пошёл дальше. Путешественники очень удивились таким словам.
— Интересно, кого он имел в виду?
— Я полагаю, что меня, — заявила Жара. — И сделал это из вежливости и из страха.
— Скорее это относится ко мне, — возразил Холод.
— Так давайте догоним его и спросим, — предложил Ветер. Путешественники повернули обратно и догнали человека:
— Скажи-ка, любезный, кого из нас троих ты приветствовал?
— Охотно отвечу, — снова поклонился человек. — Я поклонился Ветру.
— Вот как! — недовольно протянула Жара. — Погоди же, голубчик, наступит лето, и я тебя буду жечь так, что и вздохнуть будет нечем.
— Меня это не страшит, — ответил человек. — Если будет дуть освежающий Ветер, то всё будет в порядке.
— Я, — пригрозил Холод, — заморожу тебя!
— И твоя угроза не так уж страшна. Морозь себе на здоровье. Важно только, чтобы не было ветра. А от мороза я укутаюсь в шерстяной плащ. Я боюсь только ветра, а от вас двоих я сумею защититься.
НОРМАНДИЯ
Началось все с того, что пират стал герцогом. В конце IX века в устье реки Сены вошли пиратские корабли норманнов. Суровый Роллон, изгнанный из Норвегии, высадил свои не менее суровые войска на земли Северной Франции и вскоре завоевал обширную область. Имя она получила — Нормандия.
Французскому королю Карлу Простоватому ничего не оставалось делать, как уступить завоевателям, и в 911 году Нормандия была провозглашена герцогством, входящим в состав Франции, а Роллон стал её первым герцогом.
Правда, новому герцогству пришлось выдержать упорную борьбу с соседями: Пикардией, Фландрией, Иль-де-Франсом и особенно с Бретанью. Норманны дрались отчаянно и герцогство своё отстояли. А Бретани даже пришлось признать норманнского герцога своим сюзереном — подчиниться соседям.
Двести лет норманны жили относительно спокойно. Но в 1203 году король Филипп-Август оказался сильнее и захватил Нормандию. Потом на её территории бушевала Столетняя война, в 1417—1419 годах Нормандия была полностью захвачена англичанами. На борьбу с захватчиками поднялся весь народ, и в конце концов англичанам пришлось убраться восвояси.
Казалось бы, в потоке беспрерывных войн некогда было и трудиться, но между тем крестьяне Нормандии прославились как мастера коневодства, кроме того, вывели знаменитую породу нормандских коров. Эти земли до сих пор держат первенство по производству сливочного масла, а тонкие нормандские сукна известны далеко за пределами Франции.
Главный город Нормандии — Руан. Здесь в 1821 году родился знаменитый французский писатель Гюстав Флобер. А в городке Бомон-ан-Ож, тоже в Нормандии, в 1749 году родился не менее знаменитый астроном, математик и физик Пьер-Симон Лаплас.
Другие крупные города Нормандии: Кан, Шербур, Гавр — второй по значению порт страны. А где порт — там и судостроение.
Сейчас территорию бывшего герцогства занимают департаменты: Приморская Сена, Кальвадос, Эр, Орн, Манш.
ВОР У ВОРА ДУБИНКУ УКРАЛ
Двое простаков нормандцев ходили в Кутанс на заработки. Целых два года провели там и теперь возвращались в родные места такими же бедняками, какими вышли оттуда. И надо же такое счастье: нашли кошелёк!
То-то было радости, когда увидели приятели, что в кошельке лежало двести луидоров! Излишне говорить о том, что эти честные малые из Нижней Нормандии даже и не подумали о том, чтобы попытаться отыскать владельца кошелька. Они были достойными сынами города, где собаки не ищут хозяев по улицам, а смотрят на местную виселицу. Так что наши друзья просто-напросто решили присвоить находку.
В народе о жуликах говорят: «Стакнулись, как два вора на ярмарке». Ну, а эти двое на ярмарке не были, и их согласия хватило не надолго. Они тут же заспорили. Но не о том, как лучше использовать деньги, а из-за дележа. Один утверждал, что он первым заметил кошелёк, и требовал большую долю, другой ни в чём ему не уступал, ссылаясь на то, что он дал совет не возвращать кошелька и что такой совет тоже чего-то стоит.
Они шли и спорили, спорили! Да так громко, что их услышал встречный крестьянин и предложил уладить их спор.
— Зачем вам нести кошелёк в Вильдьё? — сказал он. И, указав на высокий тополь, где виднелось гнездо сороки, добавил: — Положите в гнездо ваш кошелёк, а когда будете возвращаться в Кутанс, заберёте его и кинете жребий, кому должна достаться большая доля.
Приятели с радостью согласились. Один из них забрался на дерево и положил кошелёк в сорочье гнездо. Удостоверившись, что никто его не видел, он спустился на землю.
— Куманёк, — сказал он приятелю, — теперь мы можем спать спокойно: никто меня не видел.
— Тем лучше. Но меня смущает корова, что пасётся вон на том лугу. Как-то очень уж подозрительно глядела она на тебя, пока ты взбирался на тополь. Что, если она нас выдаст?
— Дружище, ты в своём уме? Ты же отлично знаешь, что корова не умеет говорить. К тому же она ведь не знает, зачем я туда лазил.
— Ты прав.
Довольные друзья простились с крестьянином, при котором всё это происходило, двинулись дальше и вскоре добрались до своего родного города Вильдьё.
Едва они скрылись, как крестьянин влез на дерево, забрал кошелёк с золотыми монетами, а вместо него положил коровью лепёшку.
Погостив три дня, наши друзья снова отправились в Кутанс. Дойдя до тополя, один из них полез за кошельком. Но увы! Вместо кошелька нашёл там нечто совсем другое.
Услышав об этой находке, его приятель стал рвать на себе волосы.
— Ну, куманёк, кто был прав? Я ещё тогда сказал, что корова не внушает доверия. Недаром она так странно на нас глядела. Не иначе, как она сыграла с нами эту шутку!
— Так ты полагаешь, что это дело коровы?
— На кого ещё мы можем подумать, чёрт возьми! Она одна видела и мало того, что обворовала нас, ещё над нами же посмеялась!
КАК ЛОВИЛИ ЛУНУ В ЛОВУШКУ
Церковный совет одной из церквей города Вир собрался, чтоб обсудить расходы по ремонту колокольни. И в самом деле колокольня сильно обветшала. Когда все собрались, каждый из присутствующих постарался высказаться и дать совет, как укрепить прогнившую колокольню. Было много разных мнений, и кто знает, как долго бы этот вопрос обсуждался, если бы на выручку не пришёл самый именитый, а стало быть, и самый умный член совета, который заявил:
— Вот что я вам скажу: прежде чем исправить зло, надо выяснить причину зла.
Все с ним согласились. И стали думать, откуда это зло идёт. Кто приписывал все напасти дождю, кто снегу. Но вот опять наступила очередь самого именитого. Надо сказать, он пользовался большим авторитетом. Да и понятно: один раз он даже был свидетелем в окружном суде Кана!
— По-моему, дети мои, всему виной Луна, — изрёк он. Все переглянулись.
— Луна? — повторили ошеломлённые члены совета.
— Именно Луна, которая грызёт камни нашей колокольни. Разве вы не видите, что больше всего пострадала та сторона, куда она чаще заглядывает?
— И что с ней делать, с этой Луной? — встревожились остальные. — Как изыскать средство, чтоб защитить колокольню от зубов Луны?
Задумались члены совета, но вскоре их высокие мысли были прерваны всё тем же умником.
— Не ломайте голову, дети мои, средство найдено!
Все уставились на него.
— Да, есть средство! На самой верхушке колокольни, в том месте, где выпало особенно много камней, надо установить капкан. Выйдет вечером Луна и непременно попадётся в ловушку. Наша колокольня будет спасена.
Предложение одобрено. Призвали самого искусного в городе слесаря, и тот установил на верхней части колокольни огромный капкан.
Теперь все стали с нетерпением ждать полнолуния, и, когда оно наконец наступило, церковный совет собрался снова, чтоб распределить обязанности каждого при поимке врага, разрушавшего колокольню.
Всё тот же разумник расставил своих коллег вокруг колокольни и сказал:
— Вы стойте здесь, а я полезу наверх и стану поджидать её там. Если же Луна, увидев капкан, остережётся и начнёт грызть низ колокольни, шумите как можно громче: Луна испугается, поднимется кверху, тут-то я её и поймаю.
Наконец Луна вышла из-за туч, и её белые лучи осветили пружину капкана. Все замерли в напряжённом ожидании.
Советник, стоявший наверху, видел, как Луна заигрывала с капканом: то заглянет в него, то отодвинется, то усядется на его прутья; однако капкан не защёлкивался.
— Этот дьявольский слесарь сделал слишком тугую пружину! — воскликнул почтенный советник в отчаянии. — А что, если я её немножко отпущу?
И, протянув руку, осторожно дотронулся до пружины. Пружина с грохотом щёлкнула, ловушка захлопнулась.
— Поймал? — хором закричали снизу.
— О, чёрт бы её побрал!.. — донеслось сверху. — Не я её, а она меня поймала!
КАК СТРОИЛИ МОСТ
Жители Вильдьё оказались в затруднительном положении: одни из них жили на левом берегу реки Сьенна, а другие на правом. Летом, когда вода убывала, они ещё кое-как перебирались по камушкам к соседям и родственникам. А что делать весной, когда река разливается?
Нужно было строить мост.
Собрался муниципалитет и стал думать: как же строить мост? Вдоль реки или поперёк?
Долго думали члены муниципалитета и наконец решили:
— Мост надо строить поперёк! Если его делать вдоль реки, то на это уйдёт слишком много материалов и он дорого обойдётся городу.
И вильдьёвцы соорудили мост из гранитных глыб. А когда постройка была закончена, на правой стороне парапета сделали надпись:
«Этот гранитный мост был построен на этом месте».
КТО ОКАЗАЛСЯ ХИТРЕЕ
У одного нормандского крестьянина болели ноги. Собрался он в Кан, показаться врачу.
— Но к кому мне пойти? — решил он посоветоваться с женой.
— К самому лучшему врачу, конечно, — ответила та. — Он живёт напротив мэрии и дорого берёт за первый визит. Зато за все следующие визиты он берёт ровно половину.
— Ладно, поеду к нему.
Приехал крестьянин в Кан. Нашёл врача. Заходит к нему в кабинет и говорит:
— Вот я опять к вам!
— Опять? — удивился врач. — Что-то я вас не помню...
— Что вы, доктор! Я был у вас две недели назад.
— Ну, и как вы себя чувствуете?
— Всё хуже и хуже, доктор.
— Ничего удивительного. Вам следует принимать лекарство, что я вам тогда прописал, по крайней мере ещё с неделю.
В ГОРОД МОЖНО ВОЙТИ
Архиепископ из Эрвё отправился однажды навестить своего друга в Кан. В пути его застала ночь. Домой возвращаться не хотелось. Огляделся архиепископ вокруг и увидел крестьянина. Несмотря на поздний час, тот всё ещё ходил с плугом по своей пашне.
Подозвал его к себе архиепископ и спросил:
— Друг мой, смогу ли я сегодня войти в город?
Крестьянин оглядел толстенного архиепископа и ответил:
— Почему же нет, сударь. Сегодня утром через городские ворота у меня свободно прошла телега с сеном. Так что, думаю, и вы сможете пройти, если только ворота ещё открыты.
ОВЕРНЬ
Имя этой исторической провинции, раскинувшей свои земли в центре Франции, дало древнее племя арверни. Племени этого давно уже нет, а имя живёт.
Что украшает Овернь — так это горы. Точнее — цепь потухших вулканов. В глубинах их круглых кратеров лежат голубые блюдца-озёра с прозрачной пресной водой. Голубое небо, заглядывая в кратеры, отражается в озёрах, как в зеркалах. Ничто не колыхнёт спокойной поверхности воды. А ведь когда-то вулканы клокотали огнём, выбрасывали из неведомых глубин Земли раскалённую лаву. Засыпали пеплом долины. Именно благодаря этому земли в Оверни очень плодородны. Зеленеют на них буйные травы. Стада тучных коров весьма ими довольны и не скупятся на молоко.
Вулканы давно уснули, но множество тёплых минеральных источников напоминают, что в глубинных «кочегарках» Земли работа идёт вовсю.
Столица Оверни — город Клермон-Ферран. Знаменит он своими крупными предприятиями резиновых изделий. А вообще жители Оверни чаще других уходят на заработки в Париж, в другие департаменты страны, мечтая скопить немного денег и вернуться в свою деревню. Далеко не всем это удаётся.
Какое же главное богатство Оверни? Посевы зерновых? Сады? Курорты? Виноградники? Свинец? Железо? Всё это там есть, но главное богатство Оверни — сказки. Ни в одной другой провинции Франции нет такого обилия сказок. В чести здесь и народные танцы, особенно хороводный танец буррё. Народ бережно хранит свои старинные предания, легенды, песни.
УМ В БУТЫЛКЕ
Ютилась некогда на склоне горы малюсенькая деревушка. Жители ее то ли от воды, то ли от ветра, но уродились набитыми дураками. Соседи говорили, что ослы и те умнее жителей этой деревни. Однако глупость не мешала им три раза в день исправно есть суп и придерживаться трёх добродетелей. Так что назло завистникам они жили долго — до самой смерти.
Но вот избрали они однажды нового мэра. И решил мэр: не дело это, что его подопечных всюду считают глупцами! В один прекрасный вечер собрал он в трактире самых умных своих односельчан и выступил с речью:
— Говорят, что ныне в моде люди умные. Мы, правда, тоже умом не обижены, но всё же призанять ума-разума где-нибудь ещё нам бы не помешало. Наоборот, от этого вышла бы для нас великая польза! Судите сами: мы бы сразу стали понимать, о чём толкуют люди но дороге на ярмарку, уразумели бы, что означают все эти шуточки, которые отпускают насмешники в наш адрес.
— Да! — прервал речь мэра один из умников. — Всё правильно. Надо нам раздобыть немного ума.
— Но как это сделать? Где его взять? — спросил другой.
— Давайте разопьём по стаканчику, и тогда всё станет ясно, — ответил мэр.
Трактирщица принесла им кувшин вина. Началось чоканье, питьё, разговоры. Разговоры и питьё. Питьё и разговоры. Но из всего этого не получилось никакого толку. Трактирщица долго прислушивалась к их спорам, наконец не выдержала, подошла к ним и сказала:
— Послушайте, господа хорошие, я дам вам добрый совет. Чтобы иметь ум, надо его взять. А чтобы его взять, надо его найти. А чтобы его найти, надо его искать...
— Совершенно справедливо, — подхватил мэр. — Мы как раз и собираемся это сделать.
— А искать, — продолжала трактирщица, — это значит надо спрашивать, где им запасаются. В городе продают всё. Уж я-то знаю! Там можно купить что угодно. Хоть на базаре, хоть у торговца аптекарскими товарами, хоть в бакалейной лавке. В бутылках и флаконах продаются лаки, политура, мазь для блеска башмаков, чайников и кастрюлек. И я жестоко ошибусь, если скажу, что в городе нельзя купить для людей ум в бутылках.
— Золотые слова! — согласился мэр. — Теперь мне всё ясно. Принеси-ка ещё вина, хозяюшка.
И они снова принялись пить. Теперь у них был такой довольный вид, какой бывает только у сытой кошки.
Уже ночью, выйдя из трактира, при свете луны мэр прямиком направился к местному торговцу, человеку, который выполнял всевозможные поручения своих односельчан в городе.
— Ты собираешься в город? — спросил мэр.
— Как всегда: в субботу, — ответил тот.
— Тогда вот что, даю тебе поручение от всего общества: купи там бутылку ума. Бутылку бери побольше, чтобы хватило на всех.
— Я возьму самую большую.
— Да поищи лавку, которая получше. Это уж по твоей части.
— Не извольте беспокоиться, господин мэр, — ответил торговец и рядом с четырьмя булавками, служившими ему для памяти вместо узелков, приколол на рукав ещё одну.
— Вот тебе целый экю, — продолжал мэр. — Если ум будет стоить дороже, делать нечего — заплати сколько спросят. Община возместит тебе все расходы и доставку. А я лично выдам тебе официальную бумагу, как я есть лицо, исполняющее, гм... обязанности... гм...
Дальше мэр не смог продолжить, ибо запутался в словах столь высокого стиля. Торговец же был простым малым, как и все в этой деревушке, одним из тех, что сморкаются в рукав, разумеется, когда в нем нет булавок.
— Я всё понял, — заверил он мэра. — Я привезу всё: и ум и доставку!
В субботу он запряг в тележку осла, стегнул его, как положено, и поехал в город. Всю дорогу он думал о возложенной на него важной миссии. «Перво-наперво, — решил он, — выполню поручение и заодно буду расспрашивать всех встречных и поперечных, где можно купить ум».
Надо полагать, что в то утро он встал в счастливый час.
Только успел он въехать в предместье, как тут же за мостом увидел вывеску, на которой красной и чёрной краской были выведены слова:
«ВСЕГДА В ПРОДАЖЕ СВЕЖИЕ МОЗГИ!»
«Мне повезло! — решил он. — Это-то мне и нужно!» Он остановил осла, спрыгнул на мостовую и, подтянув штаны, вошёл в лавку.
— Доброго здоровьечка! Меня прислал к вам мэр и вся община. Не найдётся ли у вас в продаже ум в бутылке?
Мясник так уставился на говорившего, что, казалось, его глаза вот-вот вылезут на лоб. Перед ним стоял обыкновенный деревенский парень. На его лице цвета свиного окорока выделялись, как трюфеля в студне, маленькие чёрные глазки.
— Вам ума в бутылке? — переспросил мясник. — Что ж, можно продать.
— Только самого лучшего! Если мои односельчане останутся довольны, у вас не будет отбоя от покупателей.
Всё ещё удивляясь дурню, мясник влез на табуретку, снял с полки пустую бутыль, покрытую пылью, и подал её парню:
— Вот, пожалуйста.
— Сколько это стоит? — осведомился покупатель.
— Ровно один экю.
— Надо бы скинуть двадцать су...
— Не могу. На этот товар сейчас большой спрос. В наши дни все нуждаются в уме. А в продаже он не всегда бывает: сегодня есть, а завтра нету.
— Тогда уступите хотя бы двенадцать су, — продолжал торговаться приезжий.
— Ну, уж ладно. Ради почина — так и быть, пусть будет по-вашему.
— А как пользоваться этой бутылкой? — спросил повеселевший покупатель.
— Это несложно, — ответил мясник. — Соберите на площади всех толстых и тощих, длинных и коротких, молодых и старых — словом, всех. Пусть они возьмутся за руки и станут в круг, вплотную друг к другу. А в середину круга поставьте мэра с бутылью. Остальные должны держать наготове свои носы. Как только мэр развяжет верёвку, откупорит пробку, ум побежит из бутылки, словно кипящее молоко из кастрюли. Тут уж никто не должен зевать! Каждый должен носом втягивать в себя ум. Кто не успеет нанюхаться ума — так и останется глупым, а тот, кто попроворнее, поумнеет на всю жизнь. Ясно?
— Ясно. Благодарю вас. До новой встречи!
Выйдя из лавки мясника, торговец положил в повозку бутыль и довольный, что так ловко сумел выполнить поручение общины, отправился по остальным делам.
На обратном пути мысль о бутылке не оставляла его. Он то и дело поглядывал на неё: не упала ли? Потом взял бутыль в руки.
«И на что этим чудакам понадобился ум? — размышлял он. — Уж не для того ли, чтобы три раза в день есть суп? Для этого им хватит и того, что у них есть. Вот мне ум действительно необходим. Для разных торговых переговоров. И что же? Того и гляди, они расхватают весь ум из-под самого моего носа! Ум, который я же для них и раздобыл! Столпятся вокруг мэра, что и не протолкнуться, всё вынюхают, а мне — шиш?»
До самой вершины горы не мог он отделаться от этих мыслей. Добравшись же до макушки, он остановил осла, огляделся и с опаской начал развязывать верёвку на бутылке. На беду, его огрубевшие руки делали это не очень ловко, да и пальцы окоченели от ветра. Совершенно неожиданно послышался лёгкий шум, выскочила пробка, ум вырвался на свободу и растворился в воздухе. Торговец сначала растерялся, а потом начал рвать и метать, посылая бутыль, мясника, мэра и всех прочих к чертям, дьяволу и прочей нечисти. Как же теперь вручить бутыль общине? А снизу уже слышался шум бегущих людей, детский плач, лай собак, кудахтанье кур. Вся деревня бежала ему навстречу, потому что мэр приказал бить в барабан, как только осёл торговца покажется на вершине склона. Вот дозорный, посланный на колокольню, и закричал как оглашенный:
— Везут! Ум везут!
А теперь они и бежали все ему навстречу. Вскоре и мэр собственной персоной оказался на вершине.
Растерянный торговец со смущённым видом вылез из тележки и подошёл к мэру. В руках он держал пустую бутыль. Не будучи великим мастером на выдумки, он объяснил мэру, что в дороге бутыль развязалась и в этом не его вина.
Мэр побагровел.
— Не по твоей вине, говоришь!.. А где ум? Исчез? И община может теперь за свои сто су намазать этим умом свои носы?
И все жители деревни, ждавшие минуты, чтобы набраться ума-разума, тоже, представьте себе, начали ворчать. Мужчины размахивали руками, выражая своё недовольство, а женщины делали такие страшные глаза, что бедный торговец понял: вот-вот они накинутся на него, на тележку, на осла и разнесут всё на мелкие кусочки. Неожиданно для себя самого торговец заговорил. (Очевидно, он всё же нюхнул немного ума из бутылки.)
— Послушайте, — начал он, — послушайте! Теперь я знаю, что за птица этот ум-разум. Клянусь, что нам, здешним, он ни к чему. Без ума мы проживём дольше и спокойнее. И да будет вам известно, что тот, кто пытается быть слишком умным, в один прекрасный день ломает себе шею.
А кому хочется ломать себе шею? Разумеется, никому. Как ни глупы были жители горной деревни, но это они поняли сразу и не стали больше упрекать торговца. Уж лучше жить по-прежнему: без ума, но со здоровой шеей.
ТАЙНА
Знаете вы такое насекомое — жужелицу? Ну так знайте, что в Оверне жужелицу ещё называют «портным». И с этим её вторым именем связана одна занятная история.
Жил да был в Оверне некто по имени Жак. И решил он однажды проверить: сможет ли его жена что-либо держать в тайне? Приходит он домой и говорит:
— Вот что случилось, жёнушка: я убил портного и похоронил в лесу под валежником. Но ты смотри, об этом никому ни слова! А то меня арестуют.
Жена поклялась, что ни одна душа об этом не узнает. Но, как вы понимаете, долго терпеть она не смогла и рассказала всё своей соседке. Та рассказала другой соседке, и вскоре вся деревня знала, что Жак убил портного и закопал в лесу под валежником.
В одно прекрасное утро в деревню нагрянули жандармы и арестовали Жака.
— Эх ты, болтушка! — сказал он жене.
— Ничего подобного! —закричала она. — Ты сам, наверное, рассказал кому-нибудь, что убил портного, а я твоего секрета не выдавала.
Жак повёл жандармов в лес, разгрёб валежник и достал из-под него убитую жужелицу.
— Только и всего? — удивились жандармы. — Что же ты нам сразу-то не сказал, что речь идёт об этом «портном»?
— Так ведь я хотел жену испытать.
Посмеялись жандармы и отпустили Жака с миром.
ЗАКОН ЕСТЬ ЗАКОН
Беда приходит нежданно-негаданно. Так случилось и с одним крестьянином.
Его единственная корова шла на горное пастбище впереди всех своих подружек. А навстречу — стадо сеньора. И надо же такому случиться: передрались два стада! В суматохе бык сеньора насмерть забодал корову крестьянина.
Пошёл хозяин в замок искать у сеньора правду. Хотя и знал он, что от такого важного господина трудно ждать честного суда, но всё же пошёл.
В тот час сеньор сидел под вязом и судил своих подданных по самым разным делам.
Снял крестьянин шапку, поклонился и смиренным голосом обратился к господину:
— Сеньор, в горах случилась беда: моя корова убила вашего быка.
— Вот как! — насторожился сеньор. — Плохо твоё дело. Закон в этих случаях считает, что животное, которое убило, должно перейти в собственность пострадавшего хозяина. Следовательно, корова теперь моя.
Крестьянин грустно вздохнул и спросил:
— А если бы ваш бык убил мою корову, закон сказал бы то же самое?
— Закон есть закон! — важно заявил сеньор. — И нечего тут мудрить.
Тут крестьянин покачал головой, надел свою шапку и только собрался что-то сказать, как сеньор перебил его:
— Помолчи, любезный! К чему возражать против закона? У тебя на голове два уха. Может, ты плохо слышал? Так я тебе повторю: животное, которое нанесло ущерб, становится собственностью пострадавшего. Понял?
— Понял, — ответил крестьянин. — Закон-то я понял, только вот перепутал я... Не моя корова убила быка, а ваш бык убил мою корову.
Что оставалось делать сеньору? Только отдать быка. Не мог же он дважды громогласно в присутствии всей общины объявить закон, а потом его отменить!
О ЧЕЛОВЕКЕ, КОТОРЫЙ ЛОВКО СЕБЯ ЗАЩИТИЛ
В одной деревне жил старый холостяк по имени Жан. Понадобился ему однажды горшок, чтобы растопить сало. Конечно, лучше бы ему отправиться в город на гончарную улицу да и купить себе горшок. Но ведь город-то далеко, а сосед близко. Вот и решил Жан занять горшок у соседа.
И в этом тоже нет ничего плохого: ну занял и занял! Да, на беду, услышала запах растопленного сала кошка — и к горшку. Хозяин — за ней. Кошка — от него! Побежала, опрокинула горшок, а дальше вы и сами знаете, что бывает в таких случаях: горшок упал и разбился.
К счастью, разбился горшок не совсем: просто раскололся на две половинки. Жан приложил половинки одну к другой, крепко сжал горшок руками, да и понёс хозяину, ни словом не обмолвившись о том, что случилось.
Только у соседа был верный глаз. Он сразу заметил, что горшок-то расколот. И, как говорится в пословице: «кто разбил стаканы, тот за них и платит» — решил, что правило это относится и к горшкам.
Вы, может быть, думаете, что Жан согласился с соседом? Ничего подобного! Он и слышать не хотел о возмещении убытка!
— Ну что ж, — сказал хозяин горшка, — пусть тогда нас рассудит суд.
На сей раз, хочешь не хочешь, а пришлось Жану отправиться в город. Надо было посоветоваться с адвокатом.
Тот заставил Жана рассказать, как было дело, и спросил:
— А были ли свидетели при том, когда вы брали горшок или когда возвращали его?
— Нет, ваша милость, — ответил Жан, — свидетелей не было.
— В таком случае, — сказал адвокат, — у вас есть три способа защиты. Во-первых, вы можете сказать, что горшок был уже битый, когда вы брали его у соседа. Во-вторых, вы можете сказать, что, когда вы возвращали горшок, он был целым, а разбили его уже потом, после того, как вы отдали его владельцу. Кто может доказать, что это не так? Ну, а в-третьих, и это всего проще, вы можете сказать, что и не думали брать горшок у соседа. И если вы будете стоять твёрдо на своём, то никто не признает вас виновным за неимением свидетелей.
— Да, ваша милость, — повеселел Жан. — Я всё понял. Очень благодарен вам за науку.
— С вас за совет один экю, — заметил адвокат.
Купить новый горшок было бы куда дешевле! Но Жан так обрадовался, что сумеет легко доказать свою правоту! Выложил он на стол монету, вернулся к себе в деревню и стал ждать вызова в суд.
Наконец день суда наступил. Собрались жители всей деревни, пришёл сосед. Вызвали Жана на допрос. Тот, уверенный в исходе дела, с важным видом подошёл к судье.
— Господин судья, — начал он, — вот что я могу сказать в своё оправдание. И пусть мне докажут, что я не прав!
— Я вас слушаю, — отозвался судья, — говорите.
— Во-первых, — начал Жан, — горшок был уже битый, когда я его брал. Во-вторых, когда я его вернул, он был целёхонек. А в-третьих, чтобы покончить с этим раз и навсегда, я сроду не занимал никакого горшка у своего соседа!
Тут все рассмеялись. Даже судья не выдержал. Но тут же и решил:
— Плати соседу за разбитый горшок!
Видели бы вы, каким раздосадованным вернулся Жан к себе домой!
До самой смерти бранил он на чём свет стоит всех адвокатов. Впрочем, и судьям доставалось не меньше...
ГУСИ И СЕНЬОР
Одно местечко славилось своими жирными гусями. Как оно называлось – я вам не скажу. Достаточно и того, что жители этого местечка считались поумнее своих гусей, но не намного.
Раз в году эти славные люди обязаны были приносить своему сеньору пару откормленных белых гусей. Делали это они скрепя сердце.
Один раз, явившись к сеньору с очередным приношением, признались по простоте душевной, что очень уж не по нраву им эта повинность.
— А при чём тут вы?! — возмутился сеньор. — Гуси, я думаю, заинтересованы в этом деле поболее вас, вот их и спросим.
С этими словами он положил гусям на головы свои руки, словно бы собираясь погладить их, а сам незаметно так стиснул пальцами шеи птиц, что бедняги чуть не задохнулись.
— Эй, гуси, — провозгласил сеньор, — ответьте-ка: разве вы против того, чтобы каждый год приходить ко мне в замок?
Гуси со сжатыми глотками, разумеется, не издали ни звука.
— Вот видите, — торжественно обратился сеньор к крестьянам,— гуси рады посещать меня ежегодно. Так что все остаётся по-прежнему.
«Ничего не поделаешь, — вздохнули крестьяне. — Гуси сами согласились. Наверное, даже они боятся нашего сеньора». И, понурив головы, поплелись домой, затаив обиду и на гусей и на сеньора.
Но год спустя они явились в замок без гусей.
— Где же ваши гуси? — строго спросил сеньор.
— Ах, господин, — чуть не плача ответили его подданные, — несчастный выдался нынче год. Все гуси погибли. Пусть кто хочет обыскивает наши дворы — не найдёт он даже жалкого гусёнка во всей деревне. Поверьте, ваша милость.
Сеньор, для виду погоревав вместе с ними, выпроводил их, а сам будто бы отправился на прогулку, подышать чистым воздухом. Но конечно, не в воздухе тут было дело!
На деревенской площади он остановился и стал громко звать своего слугу:
— Жан, Жан, где ты? Куда ты запропастился?
Но на этот громкий зов откликнулся не слуга, стоявший рядом с сеньором, а запрятанные в общинную печь гуси. Загоготали они ещё громче сеньора.
— Вот вы где, мои любезные! — воскликнул довольный своей выдумкой господин. Выбрав самую жирную пару гусей, он тут же велел слуге отнести их в замок.
С той поры о человеке, который некстати молчит и так же некстати вмешивается в разговор, говорят, что он похож на гусей из Пуайе-Валентен (ай-я-яй, я ведь вовсе не хотел называть это местечко!), на тех гусей, которые молчали, когда надо было гоготать, и не жалели своих глоток, когда надо было молчать.
ЖЕРЕБЬЁВКА
В небольшую деревушку пришёл указ: отправить одного из парней на королевскую службу. А таких, которых можно было отдать в солдаты, было в деревне только двое: Жак и толстяк Пьер. Оба они были не женаты, у обоих матери не были вдовами.
Но всё дело в том, что Жак был простым крестьянином, а вот Пьер-толстяк состоял в лакеях у самого сеньора.
Понял Жак, что солдатчины ему не миновать, опечалился. И не то что очень уж пугала его солдатская служба. Беда была в другом: полюбилась ему одна пастушка, собирался он жениться на ней.
«Сеньор, конечно, подстроит так, — рассуждал сам с собой Жак, — что жребий идти в солдаты выпадет мне. Повадки-то его всем известны!»
Так бы и случилось, если бы не пришёл к нему на помощь старый дядюшка. Как-то под вечер отозвал он Жака в сторонку и говорит:
— Послушай, парень, ты попадёшь в ловушку, если не остережёшься.
— А что я могу сделать? — горестно вздохнул Жак.
— Сделать нужно то, что я тебе скажу, и тогда всё будет в порядке. При жеребьёвке сеньор берёт два боба, только два.
— Один белый, другой чёрный, — подхватил Жак, — я это знаю.
— Правильно. Во всяком случае, так полагается, чтобы их было только два: белый и чёрный. Сеньор прикажет тебе тащить первому, и тебе придётся подчиниться. Ты вытащишь чёрный боб,
— Тогда я пропал! — воскликнул Жак.
— Погоди, погоди, может быть, ещё и нет. Вот что тебе надо будет сделать дальше...
Наступил день жеребьёвки. После торжественной мессы всё село собралось у церковной ограды. Улыбающийся сеньор обратился к толпе с речью:
— Послушайте, люди, сейчас Жак и Пьер будут тянуть жребий: кому из них идти в солдаты. Пусть кто-нибудь из собравшихся даст мне пустой кошелёк. Я положу туда два боба: один чёрный, другой белый. Тот, кому достанется чёрный, и пойдёт служить королю.
С этими словами сеньор достал из кармана два боба и сунул их в кошелёк. Да так быстро, что никто эти бобы и разглядеть не успел.
— Ну, Жак, ты моложе, тебе и тащить первому, — объявил сеньор.
— Пусть первым тащит Пьер, — отозвался Жак. — Он постарше, ему и честь.
— Не возражай! — нахмурился сеньор. — Первым тащит самый молодой.
— Я парень бедный, незаметный, — продолжает своё Жак, — а Пьер ваш слуга, я не смею лезть вперёд него.
Тут сеньор совсем рассердился и приказал Жаку тащить жребий не медля.
Что оставалось делать бедному парню? Жак полез в кошелёк, достал оттуда боб и, прежде чем кто-либо успел разглядеть, какого он цвета, тут же проглотил его.
— Что ты сделал, несчастный! Как ты посмел его съесть? — закричал сеньор.
— Сударь, — ответил Жак, — я сделал это только для того, чтобы оказать Пьеру честь. И не всё ли равно? Ведь ничего не изменилось. Если боб, который вытащит Пьер, окажется белым — я пойду в солдаты, если же ему достанется чёрный — пойдёт он.
Сеньор очень рассердился, но что ему оставалось делать? Не мог же он перед всеми признаться в том, что оба боба в кошельке были чёрными. Пришлось ему согласиться.
Так и остался сеньор без своего лакея. Вышло толстому Пьеру идти в солдаты.
В ГОРУ И ПОД ГОРУ
Три овернца-лудильщика, нагруженные котлами, кастрюлями и прочими железными и медными вещами, поднимались на высокую гору Ля Пустерль. Да не как-нибудь поднимались, а галопом!
Когда они, потные, раскрасневшиеся, пыхтя, как барсуки, наконец добрались до вершины, то немало удивились: другие люди поднимались сюда без особого труда и чувствовали себя бодрыми, свежими.
— Как вы это делаете? — поинтересовались овернцы.
— А мы делаем это полегоньку, не спеша, — ответствовали им.
Очень понравился этот ответ трём лудильщикам.
— А нам куда спешить? — улыбнулись они. И медленно, не спеша начали спускаться с вершины, чтобы снова подняться, как все.